Северная Африка и Ближний Восток продолжают бурлить. Воодушевленные отставкой Мубарака, оппозиционеры Бахрейна, Ливии, Йемена устраивают многотысячные митинги, мобилизуя своих сторонников через социальные сети. Их интенсивность не везде одинакова, поэтому сложно однозначно говорить об их политических последствиях. Но можно уже констатировать некую общую составляющую нынешних потрясений в этом регионе мира и определить их возможную эволюцию в ближайшем будущем.

Прежде всего, речь идет о наличии в странах Ближнего Востока общей матрицы. Острые социально-экономические проблемы, много безработной, но грамотной молодежи, которая жаждет быстрых перемен, выступает за введение более современных форм правления и новую организацию общества, отказ от средневековой управленческой архаики, существующей в арабских странах. Поэтому можно смело говорить о наступлении в арабском мире новой социальной эпохи. Но по мере развития событий становится все более очевидным тот факт, что смена лидеров еще не означает смены режимов. В Египте с отставкой Хосни Мубарака и Зина аль Абидина бен Али в Тунисе не произошло изменений принципиального свойства: правящие круги сохраняют прежние позиции. В Египте переход к демократии и разработку новой конституции возложили на военных, получавших самые большие ассигнования при прежнем режиме. Поэтому вряд ли они проведут свободные и честные выборы — катализатор еще одного нового процесса, который может смести с политической сцены военных вместе со всем кланом Мубарака. Неслучайно глава правительства Израиля Биньямин Нетаниягу заявил, что «никто сейчас не в состоянии предугадать, чем закончатся события в Египте и какой путь развития выберет страна после отставки президента Хосни Мубарака — демократизации или диктатуры радикальных исламистов». По его мнению, «так случилось два десятилетия назад в Берлине, Праге, Бухаресте… В 1917 году были великие перемены и великие надежды в России, когда три месяца правления кабинета Керенского сменили 70 лет советской тьмы».

К действиям упреждающего свойства можно отнести и заявление двоюродного брата короля Саудовской Аравии Абдуллы принца Талал бин Абдул-Азиза, который призвал провести в стране реформы. В Ираке дала о себе Лига исламских богословов — объединение духовных лидеров мусульман-суннитов. В Сирии лидер запрещенной в стране группировки фундаменталистов «Братья-мусульмане» Иссам аль-Аттар направил послание президенту Башару Асаду с призывом вступить в диалог с исламской оппозицией. Сам сирийский лидер на переговорах с министром иностранных дел Италии Франко Фраттини призвал «к комплексному пересмотру Западом своих подходов к основным ближневосточным проблемам в свете событий в Тунисе и Египте». В сложной ситуации оказывается и Иордания. Король Абдалла вместе с Мубараком пытались во что бы то ни стало ослабить влияние Ирана в регионе. Теперь Абдалла — впервые в истории Хашимитской династии — вынужден был сесть за стол переговоров с Фронтом исламского действия (ФИД) — политическим крылом иорданских «братьев-мусульман». В новое правительство Иордании, которое возглавил генерал Мааруф аль-Бахит, вошли пять представителей светских партий и независимый исламист. Но насколько эффективными окажутся подобные действия лидеров Сирии и Иордании никто не знает. В соседнем Тунисе радикальные исламисты выглядят тоже пока еще маргинализированными, но и они набирают силу. В Египте вышедшие из подполья «Братья-мусульмане» получили реальные шансы войти в состав будущего парламента и правительства.

В Бахрейне в качестве главного организатора протестов выступает «Аль-Вифак»- радикальная шиитская партия, тесно связанная с Тегераном. Теоретически она может прийти к власти, но, учитывая, что в Бахрейне проживают 25-30 процентов суннитов, ситуация в этой стране может привести к гражданской войне на конфессиональной почве. Там накопилось огромное недовольство шиитского населения, которое лишено права занимать многие государственные посты. То есть если ранее эпицентр главных потрясений находился в Тунисе и в Египте, то теперь налицо тенденция смещения его ближе к границам Саудовской Аравии. В этой связи член Совета по национальной безопасности при президенте США Джордже Буше Стивен Хадли бьет тревогу и предупреждает: «После ухода президента Египта Хосни Мубарака особое, если не главное внимание, следует уделить Ирану».

Почему? С одной стороны, Запад делает ставку на то, чтобы на гребне общих возмущений и в Иране добиться смены режима. С другой стороны, в атаку перешел сам Иран. Иранские идеологи понимают, что «социальный период» нынешних потрясений теряет свой ресурс в силу отказа правящих классов государств региона осуществить перемены радикального свойства. Максимум, что они могут сделать, — это подкрасить декоративный фасад прежних режимов.

Поэтому велик соблазн сменить лозунги на знаменах протестующих: социальные требования упаковать в исламский камуфляж. При этом появляется реальный шанс начать «прорыв» через так называемый «шиитский пояс», который тянется от Тегерана и Баку через Багдад, Кувейт и Бахрейн до Восточной провинции Саудовской Аравии. И всюду, кроме Ирана, Азербайджана и Ирака, шииты образуют дискриминируемое по разным причинам меньшинство. Это — во первых. Во-вторых, достаточно взглянуть на карту расселения шиитов, чтобы понять, насколько реальным выглядит проект объединения шиитов в единое государственное образование. Тем более, что именно в «шиитском поясе» на Ближнем Востоке — Иран, Восточная провинция Саудовской Аравии, Бахрейн и Южный Ирак — находятся основные мировые запасы нефти. Неслучайно в западных СМИ вновь стал активно осуждаться план возможного освобождения нефтеносной области аль-Хаса в Саудовской Аравии на случай падения дома Саудов. Кстати, в этом сюжете и скрывается одна из пружин нынешней главной геополитической интриги. Дело в том, что в начале иракской кампании США делали ставку именно на шиитскую общину Ирака для удара по правящим во главе с Саддамом Хусейном в стране суннитам. На втором этапе планировалось противопоставить иракских арабов-шиитов иранским шиитам и начать военную кампанию против Ирана. Однако случалось все наоборот: Тегерану удается самыми разными способами перетаскивать на свою сторону иракских шиитов.

Проигрывает Вашингтон и другую дуэль Тегерану. Любопытно, что эти две страны почти одновременно квалифицировали события в Египте как «революцию» и » борьбу на социальную справедливость и демократию», вкладывая в это совершенно разный смысл. Но кто на Ближнем Востоке поверит теперь призывам президента Барака Обамы , лидеру страны, которая на протяжении десятилетий поддерживала в регионе диктаторские режимы. И кто сейчас опровергнет Иран, который заявлял о «неизбежности исламских потрясений». Поэтому политическая концепция Ирана, в которой — во всяком случае, на словах — заметная роль отводится социальной составляющей, выглядит более привлекательной, нежели принципы «равенства и демократии» западного образца. Наконец, делая ставку на шиитских руководителей Ирака, США своими же руками создали «дугу напряженности» между шиитами и суннитами Ирака, которая способна охватить весь Ближний Восток. Таким образом, геополитическая комбинация, которую претворяли США в этом регионе, сыграла на руку Ирану: он получил возможность окружить «кольцом народных возмущений» своего давнего политического противника — Саудовскую Аравию. Вот почему в настоящее время главная линия противостояния проходит в Йемене и в Бахрейне, где события развиваются почти по египетскому сценарию. Так что процесс потрясений на Ближнем Востоке набирает силу и по какому руслу двинется дальше большая река действительно исторических пертурбаций — мы скоро узнаем.